Результаты были отслежены, когда аспирантка экономического факультета Университета Аалто Эллен Салхстрём и исследователь Норвежской школы экономики Микко Силлиман поняли, что в Финляндии есть отличный материал для изучения предубеждений учителей: двухэтапная оценка экзаменов.

Экзамены сначала оцениваются учителем средней школы, который видит имя оцениваемого ученика и обычно знает его лично.

Далее экзамен оценивается вслепую оценщиком экзаменационной комиссии университета (YTL), т.е. так называемым внешним цензором.

— Цензор не видит имени ученика, поэтому это создаёт прекрасную возможность сравнить, систематически ли баллы, выставленные учителями, отклоняются от слепых оценок для какой-либо группы, — объясняет Салхстрём.

Результаты очевидны. В среднем коренные финны получают несколько более высокие оценки от учителей, чем от экзаменаторов. Некоторые преподаватели, напротив, более строго оценивают экзамены иммигрантов и лиц с иммигрантским прошлым (оба родителя родились за границей).

Баллы могут уменьшиться на целую оценку

Дискриминационная оценка особенно применима к наиболее успешным иммигрантам.

Чем выше вы поднимаетесь в баллах, тем дальше дискриминационная оценка учителя отстаёт от оценки экзаменационной комиссии.

По сравнению со слепой оценкой, иммигрант может получить баллы от дискриминационного учителя, которые при конвертации в оценки понизят результат экзамена, например, с L на E или с E на M.

Оценки на вступительном экзамене обычно обозначаются инициалами латинских слов, которые расположены в порядке возрастания следующим образом: I, A, B, C, M, E и L.

Дискриминационная оценка на аттестат не влияет, поскольку итоговую оценку всегда определяет экзаменационная комиссия.

Однако недостатки проявляются в другом.

Дискриминация влияет вплоть до высшего образования — даже если этого не видно в аттестате

Силлиман утверждает, что предрассудки в школах можно увидеть по-разному. Таким образом, сравнение результатов тестов выявляет лишь часть реальных предубеждений.

Например, дискриминационная оценка предметов наблюдается в основном только на родном и иностранных языках. В математике, где ответы на задачи более чёткие, правильные или неправильные, разница не видна.

— Я всё ещё не думаю, что учителя математики обязательно менее предвзяты, чем, скажем, учителя родного языка, но система тестирования просто не позволяет это обнаружить, — говорит Силлиман.

Салхстрем и Силлиман обращаются к этому вопросу во второй части своего исследования. В нём они выяснили, что предрассудки можно увидеть иначе, чем в результатах тестов.

Во-первых, исследователи выявили средние школы, в которых учителя дискриминировали иммигрантов в своих тестовых оценках. Далее исследователи сравнили более поздний школьный путь иммигрантов из этих и других средних школ.

В результате иммигранты из средних школ с дискриминирующими учителями продолжают поступать в университеты и политехнические институты явно реже. Это происходит даже в том случае, если низкие оценки, поставленные учителями, не попадают в аттестаты. Поэтому предрассудки должны быть так или иначе видны и в классах, например, чтобы иммигрантов не поощряли к учёбе.

— Учителя и школьное сообщество могут формировать, например, цели учащихся, их самооценку, представление о своих сильных сторонах и то, к чему они стремятся после окончания школы, — говорит Силлиман.

По оценкам исследователей, подобные предрассудки и дискриминация по классам, вероятно, встречаются и в средней школе. Предположение основано, например, на том факте, что учителя прошли ту же подготовку, что учителя старших классов и учителя лицеев.

Основываясь на этом, Силлиман и Салхстрем в своём исследовании проводят моделирование. Моделирование тестирует, как бы изменился школьный путь иммигрантов, если бы аттестаты об окончании средней школы имели немного более высокий средний балл, но предметы остались неизменными. Таким образом, моделирование компенсирует возможную дискриминацию по классам.

Эффекта почти нет. Даже если бы средние оценки были немного выше, иммигранты всё равно попали бы в лицеи и профессионально-технические училища примерно в том же соотношении.

Во второй части моделирования исследователи сохраняют средние значения без изменений, но меняют кандидатам на более требовательные направления образования. В этом случае результатом является то, что по сравнению с нынешним многие иммигранты будут учиться в средних школах, а не в профессиональных училищах. Таким образом, для этого было бы достаточно текущих оценок иммигрантов, если бы иммигранты поступали только в более требовательные школы.

Вывод состоит в том, что учителя, похоже, влияют на цели и амбиции студентов-иммигрантов.

«Общество оставляет деньги на столе»

Исследователи говорят, что результаты можно рассматривать с двух точек зрения. Прежде всего, отметим, что хотя дискриминация и имеет место, подавляющее большинство учителей непредвзяты и оценивают иммигрантов так же, как и других.

— Результат исследования не в том, что все учителя в Финляндии расисты. Например, я показал наши результаты норвежским профессорам, и они сначала сказали, что это хорошая новость, когда предубеждений так мало, — говорит Силлиман.

Другая сторона заключается в том, что дискриминация имеет место и вредит не только самим иммигрантам, но и обществу в целом.

— В Финляндии есть студенты-иммигранты, которые хорошо учатся, но не реализуют свой потенциал. Таким образом, на практике у общества остаются деньги, лежащие на столе. В будущем важность равного образования ещё больше возрастёт, поскольку иммиграция в Финляндию увеличивается.

Источник: yle.fi
Перевод на русский язык: Ирина Кекман

Наверх

Тел. офис +358 40 353 2780
mosaiikki@mosaiikki.info

Использовать любые материалы с сайта общества Mosaiikki ry в коммерческих целях запрещается.
При использовании материалов не в коммерческих целях, ссылка на источник обязательна.