• FinRusMedia
• |
• Infopaketti
• |
• РуФи
• |
• Европейский парламент
• |
• Центральная Финляндия
• |
• МаМу-Медиа
• Наши проекты:

№ 6 ( 78 ) 2012

Город жизни

«Они сюда приходят жить, а не умирать, просто потому, что не справляются самостоятельно дома».

Ирина Сенькина (слева) берёт интервью у сестры
по основному уходу Евгении Отаягич. Жительница
пансионата Диана Головнёва тоже участвует в беседе.

О Витаполисе и жизни в нём мы поговорили с Евгенией Отаягич, патронажной сестрой или сестрой по основному уходу, которая уже несколько лет работает в отделении длительного ухода города Ювяскюля.

Что такое Витаполис?

Витаполис, это название всего дома, где много различных отделений. Есть отделение реабилитации, где, например, люди восстанавливаются после аварии, а наше отделение, где я работаю, называется пансионатом (pitkäaikaishoito, osasto 6) для людей, которые по разным причинам (нарушение памяти или в силу других болезней) нуждаются в круглосуточном уходе. Это отделение, где люди проживают последние годы своей жизни. Они поступают сюда зачастую после больницы, когда уже не имеют возможности вернуться домой, не могут себя обслужить, накормить, одеть, помыть, даже зубы почистить. Некоторые поступают сюда из домов со спецобслуживанием, где они имели свою комнату, душ, кухню, но поскольку уже не справляются сами, то попадают к нам, где получают полный уход. У нас трёхсменная работа, уход, в том числе и медицинский, и наблюдение за жителями пансионата осуществляется 24 часа.

Каким образом попадают в отделение длительного ухода? Кто принимает решение о том, что человек нуждается в таком уходе. Это решение врача?

Не только врача. Это коллективное решение. Группа состоит из нескольких человек, в которую входит, в том числе и врач, и называется САС-группа (SAS ryhmä). Группа принимает решение и человек, как только освобождается место, попадает к нам. В Ювяскюля на данный момент 8 таких отделений.

А сколько мест в Витаполисе?

На данный момент 51 место. Отделение разделено на три части: западное, северное и восточное крыло. Северное крыло самое маленькое, там 12 человек, они в более хорошем состоянии. По утрам работает 10 сестёр, вечером 8 и ночью две на всё отделение.

Как вы обращаетесь к тем, кто здесь проживает: пациент, больной или как-то ещё?

Это их дом, они здесь живут и они жильцы этого дома. Это мы тут гости. Приходим и помогаем. Родственники тоже приходят сюда в гости.

Первое, что бросается в глаза, это наличие здесь охранников, замки с кодами – это учреждение закрытого типа?

Заведение открыто, конечно же, для всех. Это сделано для того, чтобы те жильцы, кто ходит, сами того не осознавая, не ушли бы на улицу без одежды, без обуви. Такое иногда случалось в моей практике, но, как правило, очень быстро обнаруживалось. Это обязательные меры предосторожности, которые имеются во всех отделениях именно в целях безопасности жильцов. Такая система действует и в большинстве домов престарелых.

Какие ещё существуют ограничения для жильцов?

Ну, это алкоголь, конечно, и наше отделение для некурящих. Люди здесь обычно такие больные, что сигареты уже и в голову не приходят.

Могут ли жильцы дома просто погулять?

Конечно, в сопровождении сестры или родственников, а также студентов. Летом к нам на практику приходят молодые люди, которые регулярно гуляют с жильцами.

Как ты попала на эту работу?

Попала очень легко. Это было много лет назад. Я пришла в бюро по трудоустройству лет 9 назад и сказала, что хочу работать. При этом я знала, что хочу помогать старым людям и поэтому ищу работу в доме престарелых.

Откуда у тебя это желание?

Возможно, это ещё с России. Я работала и в магазине, и в детских лагерях. Вообще, я бывшая гимнастка. Когда окончила школу, прошла курсы спортивного инструктора и работала во Дворце спорта. У меня было две группы: одна – группа детей, для которых я преподавала аэробику, а другая – группа здоровья для пожилых людей, с которыми мне очень понравилось работать. Это была такая отдача, просто невероятно. Мне казалось, что когда работаешь с престарелыми людьми, чувствуешь, что это не просто помощь – это моя жизнь. Было столько эмоций: и смех, и слёзы. Я получала столько положительной энергии, что было странно, что мне ещё и деньги за это платят. И когда мои дети уже подросли, у меня и других мыслей больше не было – куда идти работать. В 90-е годы я и в магазине работала, и бизнесом пыталась заниматься, но ничего не приносило мне такого удовлетворения. Хочу помогать пожилым людям, быть им нужной, и они тоже мне нужны – это очень отвечает моей природе.

Есть ли у тебя специальное социально-медицинское образование?

Я начала работать в доме престарелых в Виитакоти. Полгода работала на практике по программе «знакомство с работой», потом практику продлили ещё на полгода. Эта работа мне нравилась. Всё было примерно так же, как сейчас в отделении длительного ухода, но только престарелые люди были в более хорошем состоянии. Каждый пожилой человек имел свою комнату, свой туалет и маленькую кухоньку. Мы же помогали по мере того, какая помощь была нужна. Потом мне предложили заменять других работников, уже за зарплату. Так прошёл ещё год, и я решила, что надо получить образование в этой области. Учёба длилась 2,5 года. Финский язык я тогда знала ещё плохо, так как до этого сидела дома с детьми. Муж у меня из Боснии, я выучила его язык, а финский был очень слабым. Так в процессе работы и учёбы учила и язык. Мне было очень тяжело одновременно и учиться, и воспитывать двух маленьких детей. Тем не менее, в Финляндии я получила образование «сестры по основному уходу».

Сколько времени ты работаешь именно в Витаполисе?

В этом месте я работаю немного больше года.

Как долго люди остаются на этой работе?

У постоянных работников текучки нет, только если кто-то уходит по состоянию здоровья или хочет повысить свои профессиональные навыки. Даже был случай, когда медсестра решила учиться на врача. А вот по временным работникам, которые приходят заменить нас во время отпусков, сразу видно – на своём человек месте или нет. Наша работа не только тяжёлая физически, но и психологически. Часто мы сталкиваемся со смертью. Нам приходится общаться с родственниками – люди плачут. Это очень тяжело. Больные люди могут быть и агрессивными. Невозможно надеть на себя маску, как в театре. Это не театр – это жизнь.

Что тебе даёт силы и терпение для подобной работы?

Ничего конкретного. В какой-то момент научилась закрывать дверь и оставлять все мысли и проблемы на работе. Мне кажется, что моя семья имеет право на маму, хозяйку, жену. А вообще у меня свой дом, собака, кот, двое детей. Когда прихожу домой, и собака встаёт на задние лапы, я забываю всё, меня это спасает. А когда наступает лето, занимаюсь огородом, развожу цветы, у меня очень много цветов. Я достаточно легко восстанавливаюсь дома, в своей семье, со своими родными. С мужем мы уже 15 лет вместе. В Финляндии у меня больше нет родственников. У мужа тоже трёхсменная работа, он работает водителем автобуса. И когда выпадают счастливые часы и мы вместе, то мы очень ценим это.

Есть ли у вас какие-то льготы, например, более длительные отпуска?

Нет, как у всех. Есть профессии, где и более тяжёлые условия. От своих профсоюзных организаций мы имеем небольшие скидки при получении бытовых услуг, посещении бассейна и тренажёрных залов.

Насколько подходящее место расположения Витаполиса для подобного заведения?

Место очень красивое, мне очень нравится. Приятно гулять, рядом озеро. Чудесные виды при восходе и закате. Вечером бывает, поднимаем спинку кровати и говорим: «Посмотри, как красиво!»

Заметно, что обслуживающий персонал в пансионате в основном женщины, а есть ли мужчины?

Мужчины есть, но очень мало, а бабушки, кстати, очень любят, когда мужчина из персонала за ними ухаживает. А потом, если мужчина идёт учиться в этой области, то работать он может не только в доме престарелых, но и в пунктах скорой помощи. Нужны и специальные помощники для инвалидов и для работы в больнице – очень много разных направлений. Но мужчина должен обладать терпением и быть добрым.

Какие мероприятия проводятся для жителей пансионата?

К нам регулярно, где-то раз в месяц, приходят (абсолютно добровольно) молодые люди петь и танцевать. Жители пансионата это очень любят, если кто умеет тоже подпевает. Летом, по возможности, мы организовываем праздники, устраиваем на улице гриль. Был выезд в Вихерландию. Ещё у нас были выезды в магазины. 6 раз в год можно устроить выезд домой, к родственникам, на такси в сопровождении сестры. Иногда мы здесь в пансионате сами что-то придумываем. Находим свободное время, всех собираем, играем, например, в бинго, 1-2 раза в месяц. Какие-то подарочки организовываем, конфетки, шампуни, крема. Например, завод «Панда» или фирма «Тена» нас в этом поддерживают. По праздникам что-то печём. В Валентинов день у нас тоже было бинго, пекли вафли, запах стоял на всё отделение, шарики развесили. Как-то целый день в отделении гостил мой кот. Пытаемся придумывать маленькие праздники, скрасить будни – потанцевать, например. У нас здесь есть один дедушка, он еле ходит, тихонечко так, но когда играет по радио хороший вальс или танго, он ведёт так уверенно, не успеешь за ним. Музыка, телевизор, стараемся учесть желания каждого жителя. Косички плетём бабушкам, кому что нравится. Одна бабушка очень любит украшать себя, чтобы причёска у неё была красивая и кофта, шарфик повязать и всё такое... Есть ещё дедушка, которому нравятся чёрные очки, часы, при этом у него даже осанка меняется. От церкви приходят люди – и петь, и просто поговорить с людьми. Есть также возможность заказать пастора для беседы или исповеди.

Заметила, что место каждого жителя пансионата вы стараетесь сделать индивидуальным.

Да, это так. Если человек читает книги, возле него может стоять шкафчик с книгами. Или есть бабушка, которая очень любит цветы, поэтому рядом с ней всегда много цветов. И, конечно, хорошо знать историю каждого человека. Считаю абсолютно неправильной поговорку «что малый, что старый». Дети учатся, только жить начинают. Уход за старым человеком должен быть совсем другим. За их плечами целая история: если молчит и не может говорить, это же не значит, что не понимает. Уважение должно быть, они прожили свою жизнь, и дай Бог нам прожить такую, порой очень интересную и насыщенную. И чем больше мы о них знаем, тем у нас больше возможностей сделать так, чтоб им было хорошо.

Как ты понимаешь человека, если он не говорит?

Очень легко. Во-первых, нужно уметь наблюдать. Например, как человек смотрит. Есть ли во взгляде тревога, страх, радость, спокойствие. Не только глаза, но и разные движения тела могут дать много информации, надо только научиться её видеть. Например, старик может кулаки сжимать, или могут руки дрожать, хотя в спокойном состоянии у него всё нормально. И это не только мы можем по их глазам читать, но и они по нашим. Если я приду с пустым взглядом и что-то спрошу, этот старик меня просто не услышит. И я надеюсь, что никогда на эту работу не придут люди равнодушные. Это очень страшно. Никакого лицемерия здесь просто не может быть – это невозможно. Иначе ты не найдёшь контакт с человеком и не сможешь ему помочь. Ну и, конечно же, понимание складывается методом проб и ошибок. Часто наши жильцы знают, что хотят, но не могут об этом сказать. Тогда я перечисляю всё потихоньку и смотрю на реакцию.

Есть ли в доме возможность для творчества?

Да, у нас есть бабушка, которая рисовала, но сейчас уже не получается. Хочешь рисовать – есть краски, бумага, холсты, есть нитки и пряжа для вязания. Деньги есть у каждого. Если что-то нужно, можно купить, заказать. Это тоже входит в наши обязанности. Можем купить конкретные книги, выписать журнал. Ну и родственники тоже помогают в этом. Есть в доме и общий шкафчик с принадлежностями для поделок, рисования, аппликации. Всё можно попробовать. Так что, есть все возможности для творчества, если, конечно, это отвечает мерам безопасности.

А какое питание в пансионате и откуда вы его получаете?

Нам привозят готовую еду из центральной больницы, из «Caterina» в контейнерах, здесь мы её разогреваем. Заказываем пищу тоже с учётом индивидуальных особенностей жителей пансионата. У кого-то может быть аллергия, или ему трудно глотать, тогда еду заказываем размолотой. Хлеб, колбаса, сыр, на выбор – масло двух сортов, молоко, кефир, соки, разнообразные кисели и всякие фруктовые пюре, йогурты, творог, кондитерские изделия и кофе. Почти каждый день мясо или рыба. Бывает так, что человек захотел, например, кашу вечером, что-то такое мы можем и сами приготовить.

А кто решает, каким будет меню?

Где-то мы сами, где-то диетолог. Наблюдаем, учитываем особенности, всё это под нашей ответственностью.

Бывают ли со стороны жителей проявления недовольства по отношению к персоналу?

Конечно, бывают. Это же старые и больные люди. Иной раз ворчат или становятся агрессивными, ругаются. Может, характер такой или болезнь так проявляется. А может, их что-то беспокоит. Это часть нашей работы.

А возникают ли конфликты с родственниками жителей пансионата?

Тоже могут быть конфликты. Для этого у нас есть возможность организовать собеседование родственников с обслуживающим персоналом, где мы можем решить все вопросы. Ведь это работа с людьми – 8 часов общения в смену. Люди все разные. Иногда хотят того, что просто невозможно осуществить. Но это бывает очень редко. В основном мы получаем больше положительных отзывов.

Какая атмосфера у вас в коллективе?

На такой работе задерживаются люди, у которых, видимо, есть что-то общее. Такая работа больше сплачивает, чем разъединяет. И мы стараемся друг друга поддерживать. Без помощи твоего товарища по работе никак невозможно.

Одна из твоих пациенток – русская бабушка. Можешь ли рассказать немного об этом?

Если даже человек перестанет говорить, это не значит, что он перестанет понимать. Общение очень важно. Бабушка чувствует себя более надёжно и уютно, когда с ней рядом человек, который говорит на том же языке, что и она. Представляете, если бы вы потеряли сознание, пришли в себя и не смогли понять, где вы, кто вы, а с вами начали бы говорить по-китайски? Всё это совсем не всё равно. Именно из-за того, что у пациентки родной язык русский, было принято решение, что у неё будет русскоязычная сестра по обслуживанию. Подход к каждому жителю очень индивидуальный.

Сколько русскоязычных сестёр работает в этом доме?

В данный момент нас двое. Но и в других подобных домах тоже есть русскоязычные сёстры.

А есть ли выходцы из других стран среди персонала?

Одно время я работала с сёстрами по обслуживанию из Сербии и Эстонии. Прошлым летом у нас был работник из Африки. И многим это очень нравилось.

Около русской бабушки висит небольшой словарь необходимых русских слов и выражений. И некоторые пытаются их выучить, чтобы использовать, и при этом у них неплохо получается. Это ведь даже интересно. Общение с представителем другой культуры всегда приносит что-то новое в твою жизнь.

А были ли такие случаи, что люди возвращались домой к самостоятельной жизни?

Был такой случай, когда один мужчина настолько стал себя хорошо чувствовать и начал ходить, что ушёл в дом престарелых.

Что тебе кажется самым трудным в этой работе?

Самый тяжёлый момент, это когда пациент умирает. Уход за таким больным абсолютно другой. Это специальная комната, где тишина и спокойствие. И очень тяжёло позвонить родственникам и сообщить печальную весть. К этому невозможно привыкнуть.

Какого возраста в среднем жители пансионата и сколько лет, как правило, они здесь проводят?

Бывает, и 10 лет, и больше. У одной бабушки праздновали 100-летний юбилей. Сейчас здесь живёт дедушка, которому 98 лет. Они сюда приходят жить, а не умирать. Просто не справляются самостоятельно дома. Есть же здесь и те, кому только 50 лет. Склероз, другие болезни могут появиться у человека и в более раннем возрасте.

Посещали ли Витаполис известные люди?

В моей практике такого не было. Но почему бы не прийти президенту посмотреть, как живут пожилые люди.

Были ли среди жителей известные люди?

На моей памяти такого не было. Но даже среди обычных людей встречаются очень интересные личности. Разговариваешь с таким человеком – и насмеёшься, и сердце он твоё затронет, и заставит задуматься о разном. Любой человек имеет право на хороший уход, заботу и тёплое отношение со стороны персонала.

Чем отличается Витаполис от других подобных учреждений, если ты знаешь?

И в других учреждениях одна линия ухода, принципиальных различий, конечно же, нет. Может быть, распорядок дня немножко другой. Оборудование, приборы везде одни и те же.

Участвовали ваши жители в недавних выборах президента?

Конечно, кто понимал, что происходит. У нас даже был небольшой праздник. Мы все вместе смотрели телевизор и следили, кто выиграет.

Стала бы ты советовать знакомым работать в отделении длительного ухода?

Я не могу никому советовать. Это должен быть продуманный выбор. Это очень большая ответственность, здесь надо иметь терпение и любовь к людям. Без этих качеств на такой работе невозможно вообще работать.

Были ли какие-нибудь необычные, удивительные случаи у тебя на работе?

Была у нас одна бабушка, это было уже много лет назад, я тогда работала в Вуористосайраала. Она меня любила, мы с ней долго общались, такие хорошие у нас с ней были отношения. Иногда я её баловала. В ночные смены, когда у неё была бессонница, мы могли вместе с ней посидеть в зале. И у неё был свой любимый синий стул. И вот она умерла. Прошло время, может месяц. У меня была ночная смена. И проходя мимо зала, я боковым зрением заметила, что она сидит на этом стуле. У меня аж сердце ёкнуло. Я даже не успела испугаться. Вернулась обратно, но её там не было. При этом осталось такое приятное чувство, что у неё всё хорошо.

Спасибо тебе, Евгения, за интересное интервью и, конечно же, за ту работу, которую ты делаешь.

Интервью провела и подготовила Ирина Сенькина, Ювяскюля.
Перевод на финский язык: Пяйви Ниронен

Фото: Ирина Сенькина

Наверх