№ 2 ( 14 ) 2012

Монолог Юрия Шевчука (группа ДДТ) на встрече в университете города Тампере 2 апреля 2012 года.

1 апреля во Дворце Тампере состоялся концерт рок-группы ДДТ с презентацией новой программы «ИНАЧЕ». На концерт пришло большое количество любителей рок-музыки, а на следующий день в университете состоялась встреча с руководителем группы ДДТ Юрием Шевчуком.

Вчера мы играли почти три часа. Я немного устал. Хотя рекорд у российского певца Иосифа Кобзона намного выше. Однажды он пел свыше шести часов.

Бывает, что пишутся просто песни про это или про то. Что на душе в данный момент, то и разворачивается на бумаге. А бывает, что ты начинаешь думать о какой-то объёмной проблеме, и у нас таких программ, не побоюсь этого слова, концептуальных, было всего три. «Иначе» - это третья программа. Первой была программа «Чёрный пёс Петербург», сделанная в 90-х годах. В основе темы лежали отношения человека с городом. Второй - программа «Мир номер ноль», это борьба местоимений, что такое «я», что такое «мы», что такое «он», что такое «они» и т. д., взаимодействие этих структур.

Программа «Иначе» родилась два года назад, в период назревающих очередных перемен в стране, которые стали сейчас понемногу происходить. Было написано пять-шесть основных песен. Я работаю в деревне, на даче, которая находится в Карелии. На берегу озера и в окружении деревьев я как бы творю на черновик, а потом собираю записи и из всех этих эмпирических и чувственных фрагментов пытаюсь что-то сделать, собрать что-то целое. Вот так программа написалась. Естественно, у меня сразу возникла идея видеолизации этого проекта или программы. Очень хотелось сделать такое параллельное кино, видеоакт, артхаусное видео. Целый год искал художников и в Москве, и в Питере, и в Америке – Лас-Вегасе и Голливуде, и в Европе – во Франции, а нашёл на Украине. Везде было дорого. На Украине меня про деньги не спросили, а заинтересовались идеей. Мне, конечно же, это очень понравилось. И талантливый художник Алексей Сай был главным дирижёром этого всего видеоакта.

Мы собрались на даче у моего друга, в компании около 30 художников, и трое суток работали. Кстати, сейчас это очень актуально, так называемая работа мозгового штурма, когда собирается очень много людей, бросается идея, и все начинают выдавать на «гора» какие-то мысли по этому поводу. Я ставил песню, и мне выдавали ассоциации, многие идеи остались. Например, были и ангелы с бетонными крыльями, и голографические женщины, и лилипут на трибуне (песня «Новый хозяин здесь»). Было очень интересно.

Вообще-то, я очень связан с живописью. По образованию я художник-живописец, участвовал даже в выставках. Очень люблю искусство, не меньше, чем музыку. Для меня это вообще всё вместе: и цветовые отношения, и тоновые музыкальные - это в принципе одно и то же. Холодное-горячее, низкое-высокое, тон-полутон, в цвете и в живописи, и в музыке всё это работает, всё это во мне. Когда я родился, мама сказала: «Он будет художник», - и у меня не было детства.

Важно, чтобы видео было не просто какими-то динамическими картинками, как бывает обычно у рок-групп, а чтобы всё имело смысл. И мы пытались это претворить. Конечно, рок-музыка – это не самая высокая форма искусства, это понятно. Есть у французского музыковеда Филиппа Арне такое высказывание, что музыка – это что-то среднее между высоким и низким.

Мы слушаем Бетховена, Шнитке, Губайдулину, перевариваем всё это в себе и потом выдаём на «гора» по упрощённой формуле для публики. Это какие-то чувствительные тени высокого, к чему мы все стремимся. Но я так не считаю. Песня – это важная вещь, когда умирают люди, они поют песни. Есть такое стихотворение, одно из моих любимых:

Когда умирают кони - они дышат,
Когда умирают солнца - они гаснут,
Когда умирают травы - они сохнут,
Когда умирают люди - они поют песни.

Это замечательное стихотворение нашего великого русского поэта Велимира Хлебникова.

Вообще передо мной стоит всегда эта проблема. Я с детства полюбил очень сильно рок-музыку. Для нашего поколения - это было свободное пространство, где ты мог быть абсолютно самим собой. И это был единственный язык у молодёжи в 80-90-х годах. Ну конечно, ещё и литература, но музыка – это очень важно. Это было способом общения. Мы даже, также как и сейчас, спрашивали: «Какую ты слушаешь музыку?» И нам сразу было понятно, какой перед нами человек. По музыке судили о человеке.

Поэтому я всегда думаю, насколько в эту простую форму, рок-музыку, можно вбить мыслей, сколько она выдержит как форма. Потому что песня должна быть лёгкая, она, как ветер. А может ли она быть такой трагичной, разбирать проблемы, как Фауст у Гёте в «Фаусте» или как шекспировские темы – быть или не быть? Или может ли она быть похожа на музыку Бетховена, нести такой же смысловой груз, я до сих пор этого не знаю. Мы до сих пор экспериментируем.

Эта программа «Иначе» – ещё один наш небольшой шажок в эту сторону, может быть, некоторого усложнения. И мы попытались в программе «Иначе» как можно больше мыслей разместить в наш рок-н-ролл. Мне скучно просто петь – куплет-припев, куплет-припев. Уже не тот возраст. Может быть, я и уйду из рок-музыки, и это может случиться совсем скоро. Но пока мне интересно.

В прошлом году я был в Лондоне в гостях у Брайана Ино. Это великий музыкант и известный композитор. Я ставил свою музыку и диски, мы говорили о звучании барабанов, гитары и т. д. Потом он позвал меня в мастерскую – три бревна, на них натянуто по одной струне, на каждой из которых висят чаши с камнями. А здесь датчики гитарные. Он бросает камень в чашу, струна начинает резонировать и извлекать странные ноющие звуки. В одно бревно, во второе, потом кладёт гвоздик на струну, делит струну на тон-полутон. И вот таким образом рождается абсолютно удивительная медитативная музыка. И эта музыка не имеет формы, не имеет нот и ритма, это просто волновая космическая музыка, потому что существует масса теорий, что космос состоит из волн. И это было очень похоже. Однако я сказал ему, что мне пока нравятся барабаны.

Дорог у меня много. Я могу пойти хоть куда. Мне интересно жить, интересно заниматься творчеством. Творчество – это самое главное, и чем дольше я живу, тем интереснее общаться с художниками, обсуждать какие-то темы в искусстве, в актуальном и древнем. Всё вместе, нет ни прошлого, ни будущего, всё в настоящем. Времена – это веер, их можно сложить, и одновременно находиться везде. То есть мозг, душа позволяют летать над миром, быть и в подъезде со шпаной, и пить пиво, и тут же находиться в космическом пространстве.

Творчество, прежде всего, творчество. Это интересно. Помогает бороться с механическим существованием. Вот, что тяжело и уныло. Эта механика существования. Утром встал, выпил чаю, пошёл на работу, пришёл, поел, пиво попил, посмотрел телевизор, заснул, ночью немного размножался, встал, пошёл на работу и от тоски умер.

Творчество – это единственная возможность, при помощи которой ты можешь избавиться от этого механического и унылого существования.

Почему люди сходят с ума? Почему так много самоубийств? Только творчество – это интерес к жизни, к миру, к себе самому, к окружающей действительности, к каждому человеку. И поэтому, на самом деле, мне неважно рок я сейчас играю или завтра буду писать опять картины, или писать стихи, или роман напишу какой-нибудь. Всё равно я буду всю жизнь заниматься творчеством. Потому что, это самое главное и интересное. Достраивать этот мир, а не разрушать его.

Я спросил у А. Д. Лихачёва, филолога и историка, жившего в Петербурге, почему в искусстве нет прогресса. Человек, который рисовал в пещере и оставил свой след, так же чувствовал, как и я. Он ответил: «Да, мы чувствуем так же, но есть расширение сфер, в искусстве эти границы расходятся, как круги по воде, по этой вселенной. И это очень важно».

Я вам всем желаю заниматься творчеством!

К печати подготовила Инна Койву.
Перевод на финский язык: Пяйви Ниронен
Фото: Маргарита Ниеми

Наверх


 

Яндекс.Метрика