• FinRusMedia
• |
• Infopaketti
• |
• РуФи
• |
• Европейский парламент
• |
• Центральная Финляндия
• |
• МаМу-Медиа
• Наши проекты:

№ 3 ( 23 ) 2014

Поиск

В офис Русского клуба ежедневно приходят люди. Приходят по разному поводу, но очень часто со всевозможными проблемами. Кто-то хочет просто поделиться ими, пожаловаться на жизнь и т. д. Кому-то нужно решить личные, бытовые и прочие вопросы — перевести, позвонить, найти, достать... И, к сожалению, работники Клуба не всегда в состоянии заменить социального работника, психоаналитика, юриста, бюро переводов и т. д. и т. п., тем более что работают они на добровольных началах или на небольшое пособие.

Но иногда просьбы, с которыми к нам обращаются, выходят за привычные рамки, и заниматься такими вопросами действительно интересно. Так в прошлом году к нам обратилась с просьбой о помощи молодая женщина. Как выяснилось из нашей переписки и первой встречи в клубе, она — внучка советского военнопленного. Женщина попросила нас помочь выяснить судьбу её деда после возвращения из плена и оказать содействие в поиске его родственников, поскольку сама она только начала изучать русский язык и, кроме того, не знала, куда по этому поводу можно обратиться.

Сложно было отказать, и мы решили попытаться сделать что-то, хотя такого опыта и не было. Первая встреча с Кайсой произошла в клубе в конце прошлого года. Это имя, как и остальные, — вымышленные в связи с деликатностью её дела и неоднозначным отношением к нему, имеющим место до сих пор. Мы поняли это по нежеланию Кайсы начать поиск с публикации в нашем журнале. И даже наше предложение обратиться в передачу «Жди меня» вызвало сначала опасение: а не увидят ли такую передачу, если она состоится, в Финляндии?

При первой встрече она рассказала, что сама недавно только узнала о том, кем был её дедушка, и хотела бы узнать о его судьбе. Его звали Павел Кириллович Никитин, и он был советским военнопленным. Во время Второй мировой войны он был направлен на работу на ферму в одну из деревень Северного Хяме, где проработал с весны 1943 г. до конца войны.

Имя им открыли только недавно. На основании имени и других данных удалось получить в Нацио-нальном архиве Финляндии копии карточки воен- нопленного Павла Никитина и документа о его возвращении в 1944 г. в Советский Союз.

Позднее, когда были уже установлены контакты с детьми Павла в России, Кайса описала мне для передачи детям Павла эту историю более подробно:

— Хелена, мать моей матери, была младшим ребёнком в семье, в которой, кроме неё, было ещё десять детей. Павел попал на ферму, и они работали вместе и полюбили друг друга. Хелена забеременела, что было огромным потрясением для всей родни, потому что семья была религиозной, и за то, что произошло, во время войны можно было попасть в тюрьму.

Хелену отправили рожать к сестре, проживавшей в другом месте, для того, чтобы это событие осталось в тайне. Потом Хелену, по всей видимости, принудили отдать ребёнка приёмным родителям в другом конце Финляндии. Моя мама должна была попасть в богатую семью, но потом родственники узнали, что с ней плохо обращались в новом месте. Её передали на воспитание старушке в деревню, где она голодала.

В конце концов, мать Хелены привезла её назад на ферму, домой, когда моей маме было четыре года. По возвращении она была очень худой и у неё были вши. Хелена была болезненной и Алма, её дочка и моя мама, в свои школьные годы жила, в основном, у бабушки, но поддерживала отношения с матерью. Когда Алма выросла, ей под большим секретом рассказали, что её отец был заключённым, и что об этом не следует говорить никому и никогда. Моя мама была потрясена и боялась, что её отец преступник, и не решалась расспрашивать о подробностях.

У всех остальных родственников волосы были довольно светлые, а моя мама выглядела иначе: у неё были тёмные волосы, и она была красивая. К счастью, её особенно не дразнили за то, что она так отличалась, хотя кое-кто наверняка знал её историю.

Позднее, будучи уже молодой женщиной, мама услышала от совершенно посторонних людей, что её отец был на самом деле не преступником, а военнопленным, но никто не мог рассказать больше ничего, а родственники не соглашались разговаривать на эту тему. Хелена умерла ещё молодой в 1978 году, и осталось неизвестным, собиралась ли она когда-нибудь рассказать всё моей маме. По всей видимости, всё это было для неё настолько травматичным, что она так никогда и не смогла заговорить о том, что произошло.

Моя мама сама никогда не стыдилась истории своей семьи, после того как узнала, что её отец был военнопленным, а не преступником. Это скорее стало её собственной тайной, и она скучала по отцу, и даже видела сны о нём. Мама рассказала об этом нам, дочерям, когда мы были молодыми. Мы восприняли это как естественное, и нас это всегда очень интересовало. Но поскольку никто не мог или не хотел рассказать нам ничего, дело не продвигалось.

Когда я подросла, начала всё же требовать от мамы, чтобы мы попробовали выяснить этот вопрос. К тому же, после развала Советского Союза, политика стала более открытой.

Мы связались с пожилой сестрой Хелены и попытались попросить её рассказать об этом деле по существу, но она не согласилась рассказать ничего, только признала, что эта история — правда. Сестра Хелены поклялась, что не расскажет никому ничего... Таким образом, мы не узнали ничего нового, мы даже не знали имени того военнопленного. Однако я всё же начала выяснять обстоятельства дела через Национальный архив Финляндии и нашла свидетельство о том, что дому был передан для работ один военнопленный. Но в документе не было ни имени, ни номера, и мы опять потеряли надежду выяснить что-нибудь.

Мы думали, что все, кто видел Павла тогда, уже умерли, и дело так и останется невыясненным. Но потом двоюродный брат моей мамы Тимо рассказал нам, что он помнит Павла Никитина, военнопленного, хотя в то время, когда пленного привезли в дом, Тимо был ещё ребёнком. Тимо помнил имя, и после этого дело начало быстро продвигаться. В архиве нашлись данные всего об одном человеке с таким именем, и, получив на него документы, мы связались с вашим Клубом, так как узнали о том, что Клуб ухаживает за могилами военнопленных.

На основании полученных во время первой встречи сведений и документов, мы решили попробовать поискать родственников Кайсы в России. Сначала думали о передаче «Жди меня». У них больше опыта в таких вопросах. Поиск контактных данных передачи в Интернете сразу адреса не дал, но вывел на некоторые отзывы и обсуждения. В том числе попались заявления о том, что самим поиском занимаются добровольцы (о которых нигде не упоминается), и, кроме того, иногда найденная добровольными помощниками информация не сообщается родственникам месяцами из-за планов выхода передачи. В связи с этим я решил поискать сначала другие варианты, а потом уже отправить письмо на передачу.

В карточке военнопленного было указано, что проживал он в одной из деревень Вурнарского района Чувашской Республики (правда, название деревни было указано не совсем точно, но близкое к нему на территории района я нашёл). В Интернете нашёлся сайт Администрации Вурнарского района и контактные данные редакции районной газеты, в которою, как мне показалось, можно было также попробовать обратиться и попросить помощь в поиске.

От имени Клуба подготовили официальное письмо, в котором рассказали немного о нашем Клубе и обратились с просьбой о помощи в поиске родственников Павла Никитина. Наше письмо, к которому были приложены перевод краткого письма Кайсы с её контактными данными, копии карточки военнопленного и документа о его возврате в Советский Союз вместе с переводом, я отправил по электронной почте Главе Администрации и копию — главному редактору газету.

Через некоторое время мне позвонила взволнованная и радостная Кайса и сообщила, что получила письмо из Вурнарского района, и ей даже позвонил сын Павла Никитина. Она переслала мне это письмо:

Позднее я, по просьбе Кайсы, звонил в Чебоксары, рассказал сыну Павла историю Кайсы, её матери и бабушки и расспросил о судьбе Павла. Оказалось, что Павел вернулся с войны в 1946 г. с наградами, то есть, возможно, в лагеря после плена он не попал. Во всяком случае, детям он ничего такого не рассказывал. Как, впрочем, и о своём плене в Финляндии. И появление родственников в Финляндии было для его детей полной неожиданностью.

Вернувшись после войны в родную деревню, Павел женился на вдове с двумя детьми. У них родилось ещё трое сыновей.

Ещё позже Кайса рассказала, что их общение с вновь найденными родственниками активно продолжается. Показывала их фотографии. Поблагодарила нас и сообщила, что в дальнейшем контактным лицом и переводчиком согласилась быть её родственница.

Текст: Cуло Ниеми
Перевод на финский язык: Мария Лепистё

Наверх